Сейчас и всегда я нахожусь в убеждении, что вера, какой бы она ни была, — это то самое личное, которое не политическое. Что-то детское, внутреннее, дающее сил. Не инструмент для манипуляций, не оружие, а, напротив, то, что побеждает оружие.
Довольно трудно сталкиваться с лобовыми вопросами: «А ты в Бога-то веришь? Не, ну скажи, веришь в Кару Божью?», поскольку сама никогда не решилась бы спросить так. Укоренение в христианской культуре и осознание этого есть самый первый повод таких вопросов не задавать. Но в тюрьме этого не достаточно, тут никто не отвечает на встречные вопросы о Боге, поэтому я решила написать открытое письмо к верующим людям. Немного абсурдно — я отчасти, получается, пишу и себе.
Совсем скоро Светлое Воскресение Пасхи — праздник, когда радость от необъяснимого единства в воздухе между людьми становится ярче и больше изъяна в одном отдельном человеке. Накануне его — сейчас, в Страстную неделю, я говорю, что хочу праздновать с чувством мира внутри и вокруг. И если кто-либо обижен за мои поступки или слова, то пусть простит. Ничьи религиозные чувства я не имела и не имею целью оскорбить.
Настоящее похоже на маятник между словами «нелепица» и «беспредел». Время растянуто между опорами писем и встреч с защитником. В промежутках — надежда и перечитывание слов поддержки, написанных незнакомыми мне людьми, кто не оставил меня сейчас и протянул руку помощи. Только благодаря им, и благодаря их, я могу сказать, цитируя апостола Павла: «Господь со мной, и не убоюсь. Что сделает мне человек?».
Потому что именно человек и его странный закон сейчас делает из меня преступницу. Я отказываюсь верить в это, как и отказываюсь верить в неспособность христианина прощать. До последнего и совсем.
